Сара Джессика Паркер: "Как картинка"

«Есть золотое правило: поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой. Это моя религия, моя догма. Когда мой сын сможет осознать эти слова, я буду неустанно их ему повторять».

КАК КАРТИНКА

текст Кэти Курик фото Giampaolo Sgura
стиль Мелисса Рубини

«Носить нужно только то, что хочется. Все правила, связанные с возрастом или фигурой, — глупости. Если благодаря своему наряду вы выходите на улицу в хорошем настроении, остальное неважно».

Кто еще может похвастаться таким ослепительным стилем? Кто вызывает такие же восхищенные взгляды на красной ковровой дорожке? Кого еще столько фотографируют на светских благотворительных вечеринках? Нет-нет, Сара Джессика Паркер — единственная в своем роде.

Законодательница мод и простая девчонка в одном лице, порой она неотделима от своего самого известного образа — неугомонной, остроумной и ранимой Кэрри Брэдшоу из сериала «Секс в большом городе». Каждый раз, когда я беру интервью у Сары Джессики, я убеждаюсь, что в ней и вправду есть все это — и много чего другого. Актриса, продюсер, общественный деятель и мама, Паркер в равной степени наделена чуткостью, независимостью и даром убеждения. Она человек больших дел и большой ответственности. Мы встречаемся со звездой в безлюдное послеобеденное время за столиком ресторана на Манхэттене. На Паркер свитер в черно-серую полоску, «джинсы бойфренда», приталенный джинсовый жакет Level 99 и вязаная шапочка. Она выбирает сашими из желтохвоста с халапеньо (позже она повторит заказ), но вежливо отказывается от предложенного официантом шампанского, потому что ей нужно быть в форме перед вечерним спектаклем. С первой минуты общения Паркер производит впечатление самого милого, добродушного и веселого собеседника, какого только можно себе представить. Так и не скажешь, что в своей нынешней жизни она жонглирует работой в театре, продюсированием кино- и телепроектов (включая новый комедийный сериал на HBO), а главное, вместе с мужем Мэттью Бродериком воспитывает 11-летнего сына Джеймса Уилки и 4-летних дочек-близняшек Табиту и Лоретту. Но и этого мало: теперь госпожа Паркер добавляет в свой практически цирковой номер еще один шарик: запускает собственную фэшн-линию, в которой есть туфли, сумки и даже один тренч. Коллекция, названная SJP (а как же еще?), будет продаваться эксклюзивно в универмагах Nordstrom. Принимая во внимание ее успех и, скажем так, некоторую оторванность от реальности, свойственную людям ее профессии, я всегда поражалась скромности и постоянству Сары Джессики. Неизменно вежливая и доброжелательная, Паркер всегда искренне интересуется собеседником, а не пытается показать, какая она сама интересная. И стоило нам начать интервью, как актриса в своей привычной манере поменяла нас ролями.

Сара Джессика Паркер: Ты так хорошо выглядишь… Наверное, потому что счастлива? Просто замечательно выглядишь!

Кэти Курик: Да, я счастлива!

СДП: Кожа просто потрясающая. Что ты с ней делаешь?

КК: Правда? Спасибо, я стараюсь. Но нам надо поговорить о тебе. У InStyle есть много вопросов.

СДП: О, это будет весело. Слушаю вас, Кэти Курик.

КК: Я всегда восхищалась твоим чувством стиля — и в «Сексе в большом городе», и за кадром. Тем, как у тебя складывается смелый наряд там, где я выглядела бы как беженка, нарядившаяся на блошином рынке.

СДП: Не наговаривай на себя.

КК: Нет, я серьезно. Итак, как бы ты описала истинный стиль Сары Джессики Паркер?

СДП: Ну, сегодня я немного помятая и растрепанная. Добиралась на метро, забирала детей из школы.

КК: Но зато тебе комфортно. А если бы у тебя был выбор, ты бы предпочла каждый день одеваться так или, как говорит моя мама, пускать пыль в глаза?

СДП: Что ж, думаю, на самом деле у меня как раз есть выбор. В основном я одеваюсь по ситуации, а ситуации разные. Я радуюсь дням, когда от меня многого не требуется. Но с другой стороны, я по-прежнему люблю надеть нечто невообразимое на один вечер. Так здорово быть обычной мамой, которая ходит в джинсах или вельветовых брюках, но время от времени вдруг попадать в альтернативную реальность, похожую на сон.
КК: У тебя тело всем на зависть — и не спорь со мной! Ты миниатюрная и в то же время такая… женственная. Понимаю, звучит так, будто я к тебе клеюсь, но ведь невозможно не заметить, как хорошо на тебе сидят вещи.

СДП: Спасибо, но то, что я ношу сейчас, сильно отличается от моего гардероба даже трехлетней давности. У меня много одежды с рукавом три четверти, и платья в большинстве своем стали поскромнее. Острого желания надеть обтягивающую маечку я тоже не испытываю. Последние несколько месяцев я не тренируюсь — с постановкой в театре и детьми нагрузок хватает. Так что суперстройность сейчас не входит в список моих приоритетов.

КК: У тебя когда-нибудь были по-настоящему провальные наряды? О которых позже думаешь: упс, кажется, пазл не сложился.

СДП: Наверняка были. Иногда я выбираю вещь просто потому, что она мне близка или если мне нравится дизайнер, а смогу ли я довести наряд до ума или нет — для меня этот вопрос не играет особой роли, потому что я ищу новых ощущений, а не табель успеваемости заполняю. Ну наденешь ты платье, которое окружающие посчитают катастрофой, но по большому счету — кому какое дело?

КК: Звучит как вызов.

СДП: Не думаю. Дафна Гиннесс, такие люди, как Леди Гага и Мадонна, — вот кто бросает вызов. А мне нравятся фантазии, цвета и идеи, не ограниченные правилами. Например, полоски, полоски и полоски. Или все оттенки синего в одном наряде. Идти на риск — могу. А вот бросать вызов…

КК: Но именно от тебя публика ждет новых поворотов моды.

СДП: И надеюсь, я ее не разочаровываю!

КК: На вечере Института костюма музея Метрополитен, посвященном панк-стилю, ты появилась в невероятном головном уборе-ирокезе — чем не вызов?

СДП: Его сделал для меня великий Филип Трейси. Коробка, в которой его привезли, была больше, чем этот столик.
КК: Конечно, я сомневалась.

СДП: Но ты не можешь сказать Филиппу Трейси: «Я бы хотела шляпку поскромнее». Самой приходится соответствовать. Да и когда еще представится возможность надеть что-то подобное?

КК: Расскажи о своей новой линии обуви. Уверена, с подобными предложениями к тебе обращались миллион раз. Почему все получилось именно сейчас?

СДП: Все, что возникало раньше, мне не нравилось. Каждый раз я говорила себе: нет, я все не так представляла. Если уж я предлагаю людям потратить с трудом заработанные деньги, пусть это будет обувь, которую мне самой хочется носить. Где-то год назад я уже серьезно подумывала подписать контракт с одной крупной компанией, но до последнего жалась и мялась. Я понимала, что моя изначальная мечта была другой: небольшая коллекция с моим именем, изготовленная в Европе и продающаяся по разумной цене. Красивые в своей простоте туфли — именно такие я увидела, когда впервые приехала в Нью-Йорк: Maud Frizon, Charles Jourdan... Больше всего я хотела сотрудничать с Джорджем Малкмусом, главой компании Manolo Blahnik. Но думала, что он уже, так сказать, занят. И все-таки я ему позвонила: «Джордж, у меня есть одна сумасшедшая идея…» И он ответил: «Жду вас завтра у себя в офисе».

КК: Туфли действительно очень красивые, даже изысканные. Но когда я узнала, что ты делаешь свою линию, то подумала, что они будут в стиле Кэрри — более эпатажные.

СДП: Нет, они простые, но женственные и сексуальные. Кстати, в каждой модели использована рифленая лента — как акцент или отделка. В детстве я постоянно носила такую ленточку в волосах.

КК: То есть это дань прошлому?

СДП: Да, дань моей маме, заставлявшей меня ее носить!

КК: Цвета выбраны превосходно.

СДП: Мы отбросили расхожее мнение о том, что нейтральные тона — это только коричневый и черный, и переосмыслили правила офисного дресс-кода. Я не думаю, что у вас резко ухудшится работоспособность только потому, что ваши туфли будут ягодного оттенка.

КК: Кажется, сейчас тебе легче и интереснее, чем когда ты руководила Halston Heritage.

СДП: Думаю, главный урок, который я извлекла из того опыта, состоит в том, что ты и твой бизнес-партнер должны хотеть одного и того же, смотреть в одну сторону. Тогда я была в этом смысле наивной, да и кто бы отказался от руководства Halston Heritage? К сожалению, я не смогла исправить все неполадки, «вылечить» весь организм компании, которая к тому моменту явно была не в порядке. Конечно, это тяжело — чувствовать, что ты проиграла.

КК: Туфли всегда были твоей страстью?

СДП: Да, но довольно долго у меня их было очень мало. В нашей семье мы покупали обувь два раза в год и полировали ее каждое воскресенье. Я обожала ходить в обувные магазины. Прежде всего, там был кондиционер (большая редкость в те времена!), да и вообще в магазине было хорошо. У нас в Огайо был городской торговый центр «Кенвуд», где продавались туфли Buster Brown.

КК: Buster Brown! У нас в Вирджинии их продавали в универмаге «Хан».

СДП: Туфли были прекрасно сделаны. Я ощупывала прошивку и внимательно изучала задник и каблук. Но права выбора мне никто не давал. Мама просто говорила: «Вот твои новые туфли».

КК: А когда ты стала взрослее и самостоятельнее, то стала относиться к туфлям как Кэрри?

СДП: Нет! Для нее туфли важнее еды. А я всегда могу отказаться от новой обуви ради хорошего ужина или путешествия.

КК: Когда я смотрю — а я по-прежнему частенько это делаю — «Секс в большом городе», мне кажется, что я провожу время со старыми подружками. Как ты думаешь, Кэрри навсегда осталась в прошлом или она еще может вернуться?

СДП: Не знаю. Какая-то часть меня уверена, что последняя глава все еще не написана. Но часы тикают, время — коварная штука. Есть решения, которые нельзя бесконечно откладывать. А я не хочу заканчивать эту историю в безразмерных бабулькиных балахонах!

КК: Ты дебютировала в театре еще подростком, в роли сироты в бродвейском мюзикле «Энни», а сейчас играешь в спектакле «Община Пенсакола». Сколько лет ты до этого не выходила на сцену?

СДП: Двенадцать.

КК: Ого! И каково это — вернуться после такого перерыва?

СДП: Замечательно! И трудно — роль непростая. Играю вместе с Блайт Даннер, которую я просто обожаю. Впервые мы встретились на одной сцене в спектакле «Сильвия» 19 лет назад. Я играла собаку, а она — жену моего хозяина, которая меня на дух не переносила. Теперь мы играем мать и дочь. Это история о том, как мы разочаровываемся в наших родителях и в самих себе. А еще пьеса заставляет задуматься о том, в какой момент мы начинаем брать ответственность за свой выбор.

КК: Ты любишь хорошую литературу.

СДП: Раньше мы с Мэттью читали друг другу Диккенса. Боже мой, это было так здорово! Мы набирали ванну, брали книгу и по очереди читали ее вслух.

КК: Звучит чудесно. Так что же, сейчас вы просто наслаждаетесь семьей, которую создали?

СДП: В основном! (Смеется.) Это не так-то просто, когда работаешь сутки напролет. Но дети — это всегда счастье, даже когда кажется, что все как раз наоборот. Я воспитывала одного ребенка почти семь лет и думала, что у меня готов ответ на любой вопрос. А потом появились девочки-близняшки, и для меня было в новинку не только то, что они девочки, но и то, что они полные противоположности буквально во всем: физически, эмоционально, по характеру —возможно, даже по политическим взглядам. Сейчас мне не по себе, потому что в последние полтора месяца из-за репетиций я уделяла им слишком мало времени. Но я исправляюсь —сегодня вот забрала их из школы.

КК: Поговорим об общественной деятельности, без которой тебя трудно представить. Ты член Совета Президента по вопросам искусства и гуманитарных наук и посол ЮНИСЕФ.

СДП: Когда я росла, мы всегда получали поздравительные открытки и календари ЮНИСЕФ. Фонд всегда ассоциировался у меня с важной работой в далеких уголках земли — охваченных войной или развивающихся странах. Поэтому когда появилось предложение поучаствовать в деятельности фонда, это было честью для меня.

КК: Ты также входишь в совет директоров New York City Ballet.

СДП: Я влюблена в балет всю свою жизнь. Когда-то сама танцевала и уважаю балетную дисциплину. New York City Ballet — одна из величайших балетных трупп в мире. Как ее руководители мы стараемся воспитывать балетного зрителя. От нас зависит, каким будет новое поколение балетоманов.

КК: Женщина на высокой должности… Какой урок ты извлекла из своего положения?

СДП: Я стремлюсь к тому, чтобы мои коллеги получали удовольствие от работы и чувствовали, что их ценят и прислушиваются к их мнению.

КК: Как тебе удается сохранять душевное равновесие при такой насыщенной жизни?

СДП: Я работаю уже очень много лет — с детства. Но настоящий успех пришел ко мне уже во взрослом возрасте, и это спасло меня: я не потеряла голову и всегда испытывала благодарность за все, что со мной случилось, — да и до сих пор испытываю, еще как! Не думаю, что успех как-то повлиял на меня. Это просто нечто, что я всегда ношу с собой, стараясь не оставлять без присмотра. Надеюсь, у меня это получается достаточно тактично, как думаешь?

КК: Исключительно тактично, я бы сказала.

СДП: Ура!