Elle, апрель 2017. Специальный номер в большом формате!

Я была первым ребенком в семье — старшая дочь, со всеми вытекающими отсюда последствиями для гардероба: пятьдесят оттенков розового, банты, рюши, колготки в цветочек и, конечно, белые чешки... Но кого и когда это останавливало? Худая Катя, с белыми ангельскими локонами и в розовых оборках, держала в страхе весь двор, устраивала пытки крапивой в «казаках-разбойниках» и бесстрашно собирала в банку гусениц. Однако тот «розовый период» (прямо как Пикассо!) оставил в моей жизни серьезный отпечаток — с тех пор у меня два любимых цвета: светло-серый и темно-серый. 

Но в этом весенне-летнем сезоне я впервые признаю: розовый может быть невероятно красивым и уместным, а палитра у него настолько богатая, что каждый найдет в ней правильный для себя оттенок. Сложное сочетание розового и красного — горячий привет из 1980-х — стало моим любимым. Пусть далеко и не каждый человек может этот дуэт принять. 

Каким же долгим был этот розовый путь — от карамельных рюш, как у Giambattista Valli, до колготок Balenciaga в духе pink panther и минималистского платья Céline цвета жвачки. Но самый правильный оттенок розового нашли не маститые западные Дома, а российский дизайнер Вика Газинская. В недавнем международном опросе ELle International мы отметили ее как самую талантливую. А есть ведь еще и Андрей Артемов, и Юля Калманович, и Ольга Вильшенко, сестры Рубан, Нина Неретина и Донис Пупис, которых ­носим не только мы, но и такие западные it girls, как Алекса Чанг, Флоренс Велч из Florence + The Machine, Beyoncé. Наших соотечественников продают в лучших concept stores и онлайн-площадках в мире. Поэтому в этом номере вы найдете большую съемку, посвященную русским дизайнерам, и, поверьте, подобные проекты будут появляться в Elle как минимум раз в сезон. Никаких ­розовых очков — нам действительно есть кем гордиться.

Екатерина Мухина, главный редактор